Люцифераза

Сижу и слушаю альбом Хелависы "Люцифераза". Оцень странные впечатления. Я понимаю, что Хелависа вкладывает в свои песни вполне конкретные образы и отсылки к мифологии и не только, но вот расшифровать становится все сложнее, особенно когда непонятен общий смысл песни.

Ели по песням:

"Кракатук". Насколько понравилось вступление к песне (первые 25 секунд), настолько же оставило равнодушным всё остальное. Переслушивать не буду точно.

"Поверь". Самая понравившаяся вещь с альбома. Прежде всего благодаря музыке и мощному вокалу. Со смыслом опять всё сложно. Сначала показалось, что это песня Медеи из "Ясона и аргонавтов". Упоминание Колхиды, посеянных драконих зубов, которые прорастают в армию, как бы намекает. Но вот кто и к кому обращается - вопрос. Но причем тут виноград и веера боевые было непонятно совсем. А потом я нашла слова самой Хелависы о песне:
читать дальше"В моем чертоге разума есть некий склад идей, образов, обрывков строк и гармоний, которые зачастую лежат там годами и ждут своего часа, а потом в нужный момент — бах! — и выстреливают. Так вышло и на этот раз.

Известно, что у меня есть циклы песен — корабельный, драконий, дорожный, суицидальный наконец… А есть горный. И вот «Поверь» относится как раз сюда. Образ рогатого шлема и боевого веера — это Ушба и ее сестра Чатын-тау, и это сравнение пришло мне в ум летом 2006 года, когда я их увидела (и когда написала «Ушбу», кстати). Боевые веера и рогатые шлемы, кстати, были у древних японцев (а вовсе не у викингов, прости господи), но этим участие японической темы в песне и ограничивается. Рядом с образами гор у меня было отложено впечатление от звёзд в горном ночном небе — они кажутся огромными, буквально величиной с кулак или с человеческое сердце, и — как сердце — очень живыми, любознательными и пульсирующими.

Следующая полочка в комнате чертога памяти — виноградники как ряды драконьих зубов. Это как зимой выглядят ровные ряды виноградников на склонах возле Монтрё, в какой-то момент я увидела эти зубы, посеянные Язоном, и образ меня сначала не отпустил, а потом — через понятие Колхиды, конечно — склеился с образами рогов и веера, и в комнатке ощутимо запахло не швейцарским, но грузинским вином.

На следующую полочку угодила увиденная прошлой зимой картинка, как во время небывалых снегов и холодов в южной Германии виноградари ночами жгли возле тех самых рядов костры, чтобы драгоценная лоза не замёрзла. То есть вообще пока все про реальность и жизнь!

Но я ведь не только путешественник и бытописатель, но ещё и сновидец и демиург, поэтому на следующую полку лёг сон, в котором я спала на крыле громадного ворона. Это не был Король-ворон из адаптированной мною же сказки (кстати, если уж мы об этом, «Голубая Трава» написана не ПО сказке, в ней использован образ ИЗ сказки, чувствуете разницу?), это был совсем другой ворон, гораздо более могучий, вроде Кутха из северных мифов, но при этом и очень доброжелательный и заботливый, почти как Чёрная Курица (и из этой дурацкой, в общем-то, ассоциации возник тут образ подземного мира).

Подземный мир меня в принципе очень занимает, а тут Сергей прислал музыкальную идею, на которой практически большими буквами было написано — «Под землю», и чуть ли не стрелочка стояла. И я начала сочинять контрапункт со слов «мне бы спать и спать на вороньем крыле» (возможно, в тот момент мне ещё и спать хотелось), а дальше слов не было.

Слов не было потому, что образы в голове толпились и толклись, а форма песни была размыта, и нам пришлось устроить серию мозговых штурмов, чтобы довести ее до ума. В частности, когда у нас родилась гармония бриджа, она немедленно потащила за собой эпический, таинственный и даже немножко сказочный рассказ про виноград — «там на чёрных-пречерных холмах…». И с каждой новой репетицией песни среди бессвязного мычания появлялись новые слова и строчки, а форма оттачивалась все увереннее — это у нас такой алгоритм сочинительства выработался.

Ещё мне в ходе работы приснился сон про зимние горы, которые просили подношений в виде песен (во сне пел Элвис, кстати), и образ одушевлённой жадной до творчества зимы я радостно унесла в наш чертог разума.

И наконец в мае ко мне на крышу начали прилетать вороны и заглядывать в окно в потолке, мол, ну что вы копаетесь, пора дописывать, и я села и за полдня дописала всю историю, в которой оказалась и вертикаль между нижним и верхним мирами (и не совсем понятно, есть ли там средний, вдруг там только воздух под вороньим крылом), и мой опыт хождения по снам и вытаскивания всяких вещей из снов (почти как из щели между мирами), и, конечно, Грузия и все, что меня с ней связывает, и любовь, которая слегка неожиданно для меня в итоге тут приобрела образ, похожий на Персефону. Иногда так бывает — пишешь песню, пишешь, а потом оказывается, что она не совсем про то или даже совсем не про то, что ты думал, в неё закладываешь. Все же мы, авторы — во многом медиаторы, проводники, и вот здесь и Ушба, и Персефона, и Медея при помощи Ворона сделали так, что мы о них рассказали."
И вот этот пост прямое подтверждение моей мысли, что Хелависа вкладывает смысл в свои песни, только их уже почти нельзя расшифровать без доступа в её чертог разума. А без этого "ключа" большая часть значений остается зашифрованной. Слушаешь почти как песню на иностранном языке и наслаждаешься исключительно музыкой/интересными рифмами и построениями/голосом. И эта зашифрованность и ориентация на сны/образы мне не очень нравится в последнем периоде творчества Хелависы.

"Шей". По музыке скорее нравится. Про лоа кое-что знаю, общее ощущение от песни вроде появлется.

"Дорога в огонь". Опять же по музыке нравится. Надо ещё послушать, иногда песню "расслушиваешь" только спустя некоторое время. Пока любви с первого взгляда не случилось, как с той же "Об устройстве небесного свода".
Про образы и ассоциации всё сложно. Есть тут, например, строка "Успеваю на повороте вынуть иглу из Вены". У меня пока единственная отсылка к Талосу из мифа про аргонавтов. У него была всего одна вена, которая затыкалась бронзовым гвоздем. Медея смогла обмануть его, внушить, что сделает бессмертным, но для этого надо вытащить гвоздь. Но остальной текст песни не об этом Так что это какой-то другой образ иглы и города Вены, о котором я просто не знаю. Или вообще какие-то обрывки снов, игра словами и смыслами. Вот и получаются какие-то обрывки, которые никак не хотят складываться в концепт.

"Om Namah Shivaya". Внезапно одна из немногих песен, понятная по тексту. Ом. Поклонение Благому. Считается, что эта мантра способна в одно мгновение разрушить мир и также быстро воссоздать его вновь. Но всю ее силу способен проявить лишь Великий Шива. Для простого человека ее смысл заключается в осознании и восприятии того, что бытие и окружающее пространство – иллюзия, которую необходимо презреть, и перейти к истинной реальности – миру Света и Духа.
Очень хорошая версия, самобытная и запоминающаяся. Вроде и та же мелодия, но в такой аранжировке и исполнении появляется что-то новое, слегка русско-кельтское. И очень хорошо, что не использовались индийские инструменты.

читать дальше

Люцифераза

Смотрите также