Не нужно бояться, что жизнь кончится. надо бояться, что она не начнется.
Я таки подписалась на маленький фест по Дарскому циклу Я. Кузнецовой и А. Воскресенской и умудлилась там дважды поучаствовать.
Дабы не потерялось, сделаю пост и у себя:
Как ни странно, в результате написались две условно комедийные заявки, на которые я писть не собиралась.
зато на другие написал в том числе и автор ^___^.
Остальное в комментах.
Дабы не потерялось, сделаю пост и у себя:
Как ни странно, в результате написались две условно комедийные заявки, на которые я писть не собиралась.
зато на другие написал в том числе и автор ^___^.Остальное в комментах.
-
-
21.03.2012 в 14:03Таймлайн Химер, празднуют день Св. Ратера Амалерского.
Сгодится хоть джен, хоть пейринг, если у кого духу хватит.
http://www.diary.ru/~Himeri/p173650070.htm?from=last&discuss
От автора: очень хотелось попытаться представить современную жизнь Мораг. Но заявку не приняли. Зато появилась другая заявка с нашей принцессой и старыми знакомыми из того же таймлайна. В результате вышел симбиоз. Несколько зарисовок из жизни дочери Врана, которые условно можно назвать «Доживём до понедельника».
P.S. Простите, хомячок стал наваждением после первой заявки, пришлось реализовывать, пусть и не буквально.
Пятница, «Хомяк»
Золотое враново правило гласило: «всё, что не доделано к вечеру пятницы, должно быть готово к утру понедельника». И будь ты хоть трижды волшебный дролери из холмов.
Во вздохе Мораг гордость смешалась с досадой: как ни крутись, небесный скат должен быть над Фервором аккурат в субботу утром. Подстраиваться под календарь и настроение своего оператора Райо не собирался. Как и разворачиваемые, по слухам, новые военные комплексы его знойного величества Эль Янтара.
— Всё, пошёл, — Мораг ввела последние команды и ткнула на ввод.
Верный скат приветственно отсигналил и снялся с воздушного якоря. «Глаз Врана», как называли его сумеречные. Или «Око Ужаса», как окрестили все остальные. И те, и другие впрочем сходились во мнении, что оба слова точно определяют создателя адских машин. Папенька всегда умел произвести впечатление.
Стрелка на часах едва миновала восемь вечера. В медленном режиме невидимки до цели лететь и лететь. Что ж, будем ворошить стог южного сена в поисках иголки.
— До завтра, мальчик! — Мораг послала экрану воздушный поцелуй и встала с кресла.
Что ж за крайности, ёпрст. Вчера весь день носились с Селем и Вереском по городу, рыли землю по делу о контрабанде запрещенной к вывозу техники. Устали как собаки. Зато сегодня не вылезали из офиса, пялились в поплавки. Шея ноет и жалуется, в глазах — по включённому экрану и хочется кого-нибудь пристрелить. Пятница…
Сдёрнув с вешалки куртку, Мораг прогрохотала высокими военными ботинками по лестнице вниз. Скучные серые стены опалесцировали в ровном освещении. Светловолосый дролери в холле при её появлении обернулся и заторопился к выходу.
— Ясень, ты что тут делаешь? Твоя смена закончилась час назад! — Мораг остановилась и подозрительно прищурилась.
— По хаспохядку на завтха спхосить заходил, — неопределённо промычал тот на ходу, перекидывая что-то за другую щеку, и скрылся за дверью.
Чуя неладное, Мораг подошла к журнальному столику с мягкими кожаными креслами для посетителей.
— Так я и знала! — Грохнула она кулаком по стене.
«Гостевых» конфет в вазочке резко убавилось, у корзины предательски блестел комок смятых впопыхах фантиков.
— Каррахна! Ну, хомяк, ты у меня когда-нибудь получишь! Я тебе мешок конфет приволоку и заставлю съесть все, пока не лопнешь! — крикнула она вдогонку в закрывшуюся дверь.
Хотя ведь не лопнет, зараза. Слопает и ещё попросит. И как в него столько помещается? Ясеня можно было ругать, стыдить, валять на тренировке по полу в воспитательных целях. Но оставлять его наедине со сладостями было чревато. Гостевым конфетам и маленьким личным заначкам в общем холодильнике отдела доставалось больше всего.
— Чорт, закрыть бы тебя в одной комнате с тортом и тремя древесными божками сагайцев. Посмотрела бы, кто победит.
Мораг сердито посопела, потом взгляд её прояснился, губы расползлись в многообещающей улыбке. В среду на склад доставили первую экспериментальную партию анестезаторов. Свежая папочкина придумка: вырубает в глубокий сон любого. А когда Вран говорит «любого», то все сумеречные, серединные, полуночные, живые и не очень должны понимать, что это — про них. Вроде даже привидений берёт, только заряд побольше вкатать надо. Руки чесались протестировать. Было бы на ком.
— Кажется, мы только что нашли для нашего эксперимента добровольца.
Суббота, «Охота»
Встать наутро и притащиться на работу к 7 часам удалось по одной единственной причине: до неё было всего несколько лестничных пролётов вниз.
Мораг дошаталась до душа и врубила прохладную воду, чтобы изгнать сон. Ладно, не изгнать, так хоть нанести врагу пару ощутимых ударов. Морозиться до полной победы не было ни сил, ни времени, и она вывалилась обратно в комнату, на ходу суша гриву непослушных волос.
Папенька уехал по делам ещё раньше, по привычке презрев такое убогое человеческое понятие, как «выходной день». К лучшему: не придётся видеть своего начальника охраны хмурой, проспавшей и не в форме.
Мораг смачно зевнула и потянулась всем телом. Если уж кровать недоступна, хотелось пронестись верхом по утреннему лесу галопом да затравить кабана один на один. Как же. Поохотишься. Защитнички животных набегут. Лесная служба со своей лицензией на ногах повиснет.
Лаборатория минус второго этажа встретила тёмными провалами выключенных экранов и одним, ритмично мерцающим в такт потоку данных от скользящего на недосягаемой высоте ската. Тишина зала привычно и прочно окутала плотным коконом. Идеальные условия для идеальной работы.
Райо подлетел к цели и вышел на круг ожидания. Требовательно запищал приёмник. Экран заморгал, разбежались в приглушенном свете лаборатории плазменные направляющие полёта и контурная разметка рельефа, закрутились цифры альтитуды. Пальцы Мораг привычно прошлись по кнопкам настройки и сжали стик управления. Как рукоять меча. Как продолжение руки. Движения, развитые до автоматизма. Маневренность, возведённая в абсолют. Серебристые крылья высоко над стратосферой послушно заложили вираж, выходя на траекторию слежения, с готовностью мигнули на запись видеорецепторы подвижных камер. Мораг счастливо улыбнулась.
Поохотимся.
-
-
21.03.2012 в 14:04Весна в Катандеране наконец окончательно взяла боем зимние улицы и по-хозяйски расположилась в отвоёванном бастионе. Новые листья и буйный цвет кустарников и деревьев за какие-то пару недель закрыли аскетичное чёрное кружево стволов, знаменуя приход Дня Цветов. Последние лет 400 сей день обычно выпадал на празднование в честь святого Ратера Амалерского. Орден кальсаберитов грозился и взывал к лучшим чувствам верующих, но горожане практично рассудили, что если день нравится и святому, и цветам, то этот день хорош вдвойне.
Назвать особенно хорошим этот день хотя бы один раз Мораг пока отказывалась, ковыряясь в слетевших настройках планшета. Установив отвалившуюся вчера службу почтовых сообщений и вернув вывод изображений, она шумно выдохнула и с чувством выполненного долга и парой крепких ругательств пихнула поплавок в ящик стола.
Часы на дальней стене апартаментов просигналили 11 утра: приличное время, если ты вспомнила съесть только припрятанный с вечера рогалик с вишнёвым джемом. Чёрствый…
Отца, часто делившего с дорогой дочерью трапезу в личных покоях или ресторане на Липовой, сегодня опять унесло мары знают куда. Ребята из отдела разбрелись на выходные, маленькими группками или поодиночке наслаждаясь заслуженным отдыхом.
– А жрать то хочется, – поймала себя на недовольном урчании в животе Мораг.
Желудок хотел запечённой дичи и немного хорошей юттской арварановки, но милостиво соглашался принять хоть омлет с жареными колбасками из утреннего меню кафе. Лишь бы дали и поскорее.
Из кафе Мораг вышла заметно веселее, благодушно обозревая по дороге обратно размеренную воскресную жизнь столицы. На маленьком бульварчике, притулившемся позади здания «Плазмы» вплотную к служебной стоянке, было практически пусто, лишь шли ей навстречу два молодых человека. Один — черноволосый, смуглый, высокий — одновременно напоминал чем-то папеньку и, чуть-чуть, Селя. Второй, пониже, был волшебно рыж, худое мальчишеское лицо усыпано веснушками. Одеты немудрёно: хлопковые брюки и легкомысленные рубашки с коротким рукавом, которые по случаю тёплой погоды радостно вытащила и нацепила добрая половина мужского населения города.
И тут Мораг резко остановилась. Потому что рыжий вихрастый парень был знаком ей до боли. И не просто знаком…
Потом он возмужал, раздался в плечах, рыцарский наряд сменил простонародные холщовые штаны и куртку, а вот глаза остались прежними, серьёзными, только добавилось опыта и мудрости прожитых в служении лет. Да ещё сохранился неистребимый рыжий цвет волос и светлые веснушки.
— Ратер?! – Мораг удивлённо склонила голову набок, длинная прядь упала на глаза, она нетерпеливо сдула её обратно.
Молодые люди остановились напротив, мальчишка почтительно и серьёзно поклонился ей.
— Здравствуй, моя прекрасная госпожа принцесса, рад видеть тебя в добром здравии.
Мораг медленно закрыла и открыла глаза, но рыжее видение никуда не исчезло, с улыбкой глядя на неё с расстояния в полтора метра.
— Каррахна…. А что такой молодой? — это было не главным вопросом момента, но членораздельно сформулировать что-то ещё Мораг пока не была в состоянии.
Ратер Амалерский — святой, пред чьим портретом сегодня зажигали тонкие свечи в деревянных подставках и ставили весенние цветы, философски пожал худенькими мальчишескими плечами и ответил:
— Так узнают же, по портрету, разговоров потом на год вперёд.
Мораг подозрительно перевела взгляд на спутника Ратера. Чёрные длинные волосы, по-дролерийски высокие скулы узкого смуглого лица и странно знакомые глаза...
— Эрайн?! А ты что с собой сотворил?
— А я тут неофициально. Не хочу, чтобы на мне радостно повис кое-кто. А кое-кто – и не особо радостно, — улыбнулся знакомой эрайновской улыбкой мужчина.
Мораг хмыкнула и заинтересованно оглядела его уже внимательнее.
— Где-то я это личико уже видела.
Эрайн усмехнулся и чуть повернул голову, демонстрируя тонкий профиль.
— Не узнаёшь?
Очертания тела поплыли, растягиваясь и изгибаясь, обретая новые конечности, топорщась спинным гребнем. Лапы обросли мощной чешуёй, драконий хвост удлинился, закрутился в кольцо, упираясь в гипсовую тумбу с цветами. Волосы налились блеском чёрного металла, тончайшими лезвиями рассыпались по спине. Лицо, оставаясь прежним, стало более угловатым и резким, только радужка глаз растеклась, нефтяной тьмой заливая белки.
— А так?
— Етить.... — Мораг мотнула головой, отгоняя видения прошлого, — то-то я думаю, морда больно знакомая.
Мораг обошла мантикора кругом, одобрительно похлопала по крутому смоляному боку.
— Кстати, — наконец спохватилась она, — а что вы оба здесь делаете? Не то чтобы я не была рада. Особенно ты, рыжий. Ты же вроде, ну, не очень… живой?
Мораг вопросительно ткнула Ратера пальцем в грудь. Тот переглянулся с Эрайном и смущенно пожал плечами.
— Ну так сегодня же мой день: День Ратера Амалерского. И сегодня позволено чуть больше, чем обычно. Вот и захотелось хоть раз посмотреть своими глазами, как его празднуют. Бродил тут и там, его вот в Сумерках встретил, — кивнул Ратер на Эрайна.
— Прилетел с небес... Кукушонок…, - криво усмехнулась Мораг.
Ответная улыбка у Ратера вышла хорошая: спокойная и ясная.
— И знаешь, моя принцесса, так вдруг захотелось друзей старых повидать, просто сил нет. Вот и подумалось: давайте погуляем?
— В смысле?
— Ну, просто погуляем. Праздник, толпы весёлых людей, красивые улицы – вечность здесь во плоти не был. Хочу на город взглянуть, по парку погулять.
— Да идите вы, — растерялась Мораг, — нашли фиалку, по ярмаркам ходить и мороженое есть. У меня...
— У начальника охраны и заместителя главы корпорации «Плазма» не бывает выходных, — невинно вставил Эрайн, — да и папа не одобрит разгильдяйство. Какие праздники, когда обсуждение бюджета на носу.
Мораг выразительно показала Эрайну кулак. Прежде чем она успела сказать что-то ещё, раздался цокот каблучков, и на внутренней стоянке резко прибавилось зрителей. Из узкого арочного прохода между домами вынырнула моложавая женщина с коляской и сыном-школьником. Собака карманной породы бодро бежала рядом на поводке. Мантикор обречённо закрыл глаза, ожидая вопля и звука падающего тела. Или убегающего, тут уж как повезёт.
— Ваф-ф-ф! Ваф-ваф-ваф-ф-ф-ф!— Радостно обгавкали его из темноты.
Недоверчиво открыв глаза, Эрайн уставился на прохожих. Женщина вскользь посмотрела на него и снова перевела взгляд на дорогу.
— Пошли, Плюшка, ну пошли. Фу! Плохая собака, — мальчик потянул за поводок, и семейство удалилось по своим делам под бодрый цокот, свернув на Семилесную.
Эрайн перевёл непонимающий взгляд на Мораг. Та откровенно ухмылялась.
— Ты на нашей набережной ещё не был. Там почти такое же, немного поменьше. Но женского пола. И топлесс.
— Дожили, — разочарованно буркнул Эрайн, — великий дракон Полуночи, а путают с банальной фоларийской девкой.
— Ага, чтобы прохожие вопили «полночный демон», а мой дорогой папа в конце концов сгоряча полил тебя огнём? Он – может, — Мораг метнула взгляд на здание корпорации, где на верхних этажах вольготно разместились личные покои Врана.
— А то я не знаю! — вздохнул Эрайн. Искренняя и взаимная нелюбовь Врана ко всему полуночному была единственной неизменной вещью за последние полторы тысячи лет.
Эрайн переступил лапами, распрямил хвост и пристроил на плече маленькую чёрную кожаную сумку на ремне.
— Так и пойдёшь? – критически окинула его взглядом Мораг.
— А что? Сама сказала, теперь народ привычный. Вот раньше все бегали, суетились, копьями тыкали. К тому же, поверь, в праздничной толпе нам будет обеспечен свободный проход метра в два. Польза опять же…, — задумчиво протянул Эрайн. — только голос оставлю и когтищи отращивать не буду, с ними мороженое не поешь.
— Лучше признайся, хочешь произвести впечатление на публику? Сорвать свою долю «охов», «ахов» и воплей потрясения?
Эрайн-Мантикор выразительно и насмешливо подергал бровями и промолчал. Мораг обреченно махнула рукой.
— Каррахна, вы мёртвого уговорите. Пошли.
-
-
21.03.2012 в 14:04Эрайн топал, величаво рассекая толпу как найлский ледоход. А юный Ратер Амалерский шагал рядом, радостно подставлял лицо апрельскому солнцу и то и дело обращался к своим спутникам с вопросами. В отличие от «Светоча Дара», газета «Светоч Сумерек» в городе не выходила. А новости — они новости и есть, будь им хоть пятнадцать лет, хоть сто пятьдесят. На вопросы про себя Ратер отшучивался, ссылаясь на профессиональные тайны.
Тир на пересечении двух аллей вынырнул неожиданно. Завидев парочку, зазывала обычно искушающее протягивал пневматическую винтовку и косился на ряды мягких игрушек и побрякушек. А ну, отважный рыцарь, выиграй своей даме подарок!
Эрайн остановился у тира и с намёком кивнул Ратеру на вереницу железных зайцев-мишеней.
— Ну что, отважный рыцарь, сразишься ради прекрасной дамы?
Мораг снисходительно фыркнула и протянула руку за оружием.
— Я сама себе всё выиграю.
Эрайн поцокал языком.
— Не понимаешь ты, принцесса, тяги дарских рыцарей сразиться за дам и сложить к их ногам добытое сокровище. На худой конец, если сокровищ не досталось — усекновенное чудовище.
Мораг критически осмотрела предлагаемый тиром ассортимент «сокровищ» и широким жестом разрешила:
— Валяй, рыцарь, добывай!
Ратери учтиво поклонился и взял со стола винтовку. Когда последняя мишень бегущего зайца, бздынькнув, откинулась «в траву», владелец торжественно снял с полки плюшевый брелок для ключей. Серое существо могло похвастаться неопределённой видовой принадлежностью, белым полосатым брюшком и стоячими ушами.
— Драгоценная госпожа, разреши преподнести тебе этот... этого дивного зверя как знак моего восхищения.
Мораг задумчиво взяла зверька за карабин и покрутила в руках.
— Ёпрст, мне казалось, к ногам прекрасных дам укладывали головы драконов, а не меховых кроликов.
Эрайн поперхнулся и натужно закашлялся.
— В смысле, спасибо, мой доблестный рыцарь.
Ратери скромно потупил взор, а потом, отбросив церемонии, заразительно расхохотался. Низкий смех Мораг и мелодичный — Эрайна — отстал не намного.
— Ну ты, брат, даёшь, — Эрайн вытер набежавшие слёзы.
— А вот теперь, — многозначительно протянула Мораг, забирая у Ратера винтовку, — я всё-таки постреляю!
Взгрустнувший владелец тира отошёл к стене и меланхолично взирал, как череда металлических зайцев побежала навстречу своей смерти.
За следующие несколько часов Мораг с приятным удивлением обнаружила, что сладкая вата, к которой так неровно дышал Ясень — неплохая вещь, если приноровиться и не влезать в неё лицом. Мороженое — персиковое, вишнёвое, карамельное, щедро раскладываемое в вафельные хрустящие стаканчики — тоже показало себя с хорошей стороны. И вообще в блужданиях по городу и праздных разговорах была своя прелесть, несмотря на всю кажущуюся бессмысленность и бредовость процесса. А также малявок, пытающихся броситься тебе под ноги... Мораг аккуратно отстранила четырехлетнего карапуза, рвущегося залезть под лапы мантикору. Кстати о...
Эрайн шествовал рядом, чёрной махиной возвышаясь над публикой, и всё ещё надеялся на сильный эффект. Пока что в его копилку попали в основном восторженные дети (от просьбы «потлогать хвост» он вежливо отказался), пара приезжих из глухой провинции, в которой и дролери были ещё чем-то из области далёких слухов, да бабка. Недовольное бурчание «водная змеюка–повылезла–всю дорогу загородила» стихло за спиной, вызвав ехидные улыбки у неё и Ратера. Остальные люди спокойно проходили мимо, разговаривали, смеялись, обращая на мантикора внимание не более, чем на лошадь для покатушек.
Только однажды, на бульваре, Эрайн почувствовал спиной взгляд. Настойчивый, цепкий, ищущий. Он обернулся. Метрах в двадцати на лавочке сидел плечистый мужчина: рука шарит в кармане, незажжённая папироса забыто торчит из уголка рта. Выудив из куртки блокнот и карандаш, тот увлечённо начал рисовать, бросая на мантикора быстрые взгляды. Мораг взглянула в ту же сторону и разухмылялась:
— Ты попал. На тайну визита можешь больше не рассчитывать.
Обратно они добрались только к вечеру. Расслабленный и отогревшийся за день народ маленькими и большими группками плавно перетекал из парков и аллей, заполняя центральные улицы и открытые площадки с видом на реку. Гомонил. Смеялся. Украдкой целовался за спиной взрослых. Ел купленные на ярмарке кренделя. Коротал время до начала фейерверка.
На площади, у самого здания бывшей гостиницы «Селестиаль», их обогнал чёрный глянцевый «барс». Развернулся, остановился перед крыльцом. Вышедший из машины глава корпорации «Плазма», он же великий сумеречный колдун Вран, замер. Глаза под длинными веками неверяще уставились на Эрайна.
— Что, ОПЯТЬ?! – вырвалось у него.
Многие бы выстроились в очередь, а его верховное величество Герейн Лавенг радостно её возглавил, чтобы увидеть выражение такого искреннего потрясения на лице страшного чёрного дролери.
— Не волнуйся, это так, временный облик, — сжалился Эрайн.
Вран облегченно вздохнул, и к нему вернулась обычное невозмутимое спокойствие.
— Раз уж ты забрался в наши края, заходи, поговорим. Только сначала избавься, пожалуйста, от хвоста, ты мне аппаратуру перебьёшь, — Вран выразительно посмотрел на мощный чёрный торс.
— Иди, я тебя сейчас догоню, попрощаюсь только, — махнул рукой Эрайн.
Вран молча приветственно склонил голову перед Ратером, кивнул дочери и удалился к резиденции. Два дролери в чёрной форме с алыми значками «Плазмы» на плечах синхронно выстроились в охранное сопровождение.
— Что ж, друзья мои, считаю, день определённо удался. Мораг – отлично выглядишь, Ратер – мои наилучшие пожелания. Кстати, — хмыкнул Эрайн, — давно хотел сказать, портрет с тебя тогда героический написали. Просто мечта всех юных дам и пример для рыцарей.
— Ничего-ничего, — беззаботно ответил Ратер, — я вот посмотрю, какой портрет получится у того художника с тебя. Во всей красе. Хотя, скрести пальцы на удачу: может, его зарубит худсовет.
Эрайн на секунду запнулся, потом пожал плечами и легкомысленно махнул рукой. Закрыл глаза. Драконьи формы начали таять, граница гребня размылась, влилась в окружающую темноту весеннего вечера вместе с полуночным обликом Мантикора. Эрайн открыл глаза и поправил сумку на плече.
— Рад был вас видеть, — кивнул на прощание и пошёл вслед за врановским кортежем.
Мораг и Ратер остались стоять вдвоём на улице.
— Ну что ж, до встречи, — улыбнулся Ратер.
— Это ты так изящно намекаешь, что я скоро дам дуба? — хмыкнула Мораг.
— Нет, — засмеялся он, — до такой встречи, думаю, ещё далеко. А так День Ратера Амалерского каждый год. Можем как-нибудь повторить. И, знаешь, как говорят в старых сказках: «высоко сижу, далеко гляжу». Обращайся.
Торжественно поклонившись Мораг, Ратер одарил её прощальной улыбкой, развернулся и зашагал обратно к набережной. Рыжая макушка быстро затерялась среди людей.
Грохнуло, и вечернее небо над Катандераной зажёг первый залп фейерверка. Багряно-золотые, сиреневые, изумрудно-опаловые длинные лепестки разлетелись над шпилями высоток, расцвечивая город от Королевского холма до новостроек на другом берегу Ветлуши.
Мораг кинула последний взгляд на горящее огнями небо и медленно пошла домой.
-
-
21.03.2012 в 14:10http://www.diary.ru/~Himeri/p173650119.htm?from=last&discuss
В жизни каждого начальника государственной структуры есть моменты, в которые ему очень хочется попросить вселенную о двух вещах: немедленно перенести его в тихое приятное место, где не ловит сеть поплавок, и объяснить, почему рождаются такие сказочные идиоты.
Можно, конечно, ещё поинтересоваться, почему с творениями этих людей приходится иметь дело именно тебе, но этот вопрос задавать мирозданию бессмысленно и нерезультативно.
День воззрился на папку, жизнерадостно топорщившуюся листами, как на выкатившийся из-за поворота макабринский военный патруль. Вроде и ждешь его, и план детальный разработан, а хочется просто вызвать авиацию и накрыть всё огнём.
Кстати об авиации… День поморщился и взял папку в руки. «Программа празднования дня Авиации» ждала прочтения и скорейшего согласования. Свою работу День любил, по утрам в министерские двери входил с удовольствием и до вечера не томился, но проверка списков официальных мероприятий и материалов к государственным праздникам вызывала едкий сарказм. Такое ощущение, что вменяемых большую часть года людей за пару месяцев до праздника поражала таинственная болезнь. Зараза заменяла логически мыслящий человеческий мозг на радостное желе. К сожалению, творческое. И если Начало года и День коронации были праздниками, в которых трудно что-то испортить, то на остальных Удача обычно отдыхала, почтя свою работу на год выполненной.
День открыл папку и начал читать первую страницу. Исполнительный секретарь вытянулся рядом, готовый отвечать на вопросы, давать комментарии по сопроводительным документам и фиксировать начальственный слог.
— «Торжественное открытие». Как обычно. Приветственные речи: король, принц Алисан…
День быстро прочитал самую простую, «монархическую», часть программы. С этой никогда не было ни проблем, ни особых советов. На следующей странице программа подошла к большому и пёстрому разделу «Городские мероприятия» — плоду коллективного сознания военных и чиновников разного калибра. И если военных надо было просто изредка ловить за китель и не давать им делать что-то совсем уж лихое (привет, служба безопасности!), то гражданские порой творили от души.
— «Отважные летчики продемонстрируют захватывающие дух фигуры высшего пилотажа. Все жители, собравшиеся на центральной площади…».
Далее пришедшим жителям обещали показательный бой и символический флаг Дара, нарисованный самолётами в небе цветными дымами. День фыркнул и сделал пометку на полях.
— Фигуры высшего пилотажа и показательный бой почти над дворцом — это хорошо, это с размахом. Хочу послушать, что им Безопасность на это скажет. А ещё лучше – получить в записи.
«На всеобщее обозрение будут выставлены образцы летной военной техники эпохи 30-50-хх: тяжёлый фронтовой бомбардировщик Макабринов, истребители, учебный самолёт, который используется как тренировочный аппарат для будущих штурманов».
— Ага, «после окончания основной части выступлений все юные посетители смогут посидеть в настоящей кабине самолёта…». Все? Да они им все самолёты на сувениры разберут! Неужели мы забыли о наших милых «всех юных посетительницах»? А, нет, не забыли, вот и они: «Раздача автографов от эскадрильи «Серебряные крылья» во главе с его высочеством Алисаном Лавенгом». Эти разберут на сувениры самого принца Алисана. Весь мундир по тряпочке и звезды с погон.
Страница сменяла страницу, а демонстрации военной удали и технической мысли Дара — окружные ярмарки в парках с «сувенирами для посетителей и праздничными концертами». На очередном списке приглашённых исполнителей дролери тяжело вздохнул. Такими только Рамиро в поездках на машине мучить удобно. Ну да ладно, ничего криминального нет – и хорошо.
Наконец День добрался до основных праздничных публикаций и текстов поздравительных работ с первых полос газет и зарылся в стопку статей. «Новости Катандераны», «Голос», «Светоч Дара» … Газетчики тоже были людьми творческими, лёгкими на подъем и ещё более лёгкими на перо. На прошлый юбилей, например, из обзорной статьи об авиапарке новых дарских истребителей удалось вовремя убрать фотографии найлских моделей. Плюс заменить дивную статью о временах борьбы за трон, иллюстрированную ещё более дивными фотографиями из архива. Жалко, что редактор не уточнил, из какого именно архива были эти снимки. Так что за ним должок: ветераны двух сторон не пошли бить ему морду в тот светлый день.
— Так, традиционный обмен шпильками? Я бы даже сказал – копьями, опять от про-макабринских и про-лавенговских изданий. Пусть поправляют. ОБА. Или на первой полосе оба будут иметь только одинаковую бравую фотографию лётного состава двухлетней давности и краткое пожелание от принца Алисана всем лётчикам, чтобы число взлётов было равно числу посадок.
— Что у нас дальше? «Стихи, посвященные воздушным боям, летчикам и их машинам, для размещения в прессе», — на пятом произведении День запнулся, красиво очерченный рот изогнулся в сардонической усмешке, — «мой железный» кто!? «Плавный изгиб под рукой?» КУДА он вошёл?
День протянул лист секретарю. Молодой человек пробежал глазами и торопливо прокомментировал:
— Гвидо Карваль, в рецензии редактора было сказано про актуальность темы, аллегории и богатые ассоциации…
— Да уж, ассоциации богатые. Про аллегории я вообще молчу. Господин Илен тоже про аллегории в некоторых своих картинах говорит. С жабками своими хвостатыми. Но это не изменяет факта, что там почти порно. Увольте, мне плевать, что здесь есть магическое слово «самолёт». Если после праздничного угара они всё ещё будут уверены в своём решении это опубликовать, тогда я поговорю с главным редактором.
— «Последним на трибуну выйдет командир бригады тактической авиации. Он еще раз поздравит всех с Днём авиации Дара, сообщив, что официальная часть на этом окончена». И, стало быть, военный авиационный состав можно уже спокойно пить до упаду и меряться длиной и скоростью. Ну, это уже к Безопасности. Всё.
День освобождено вздохнул и закрыл папку.
— Внесите основные замечания, тексты выступлений с правкой я скину на поплавок.
За окнами министерства светило по-апрельски тёплое солнце, жизнь налаживалась, до следующего государственного праздника было целых три месяца.